Творчество в социализме и капитализме. Интервью с А. Бородулиным.
Александр Бородулин. Поговорим о самом гламурном фотографе России 90-х.
Его экстравагантные снимки красовались в американских и европейских глянцевых журналах. Выходец Советского Союза, покоривший фэшн-индустрию 90-х во всём мире и создавший первое модельное агентство в постсоветском пространстве.
Скандальная фотосессия для журнала Playboy подняла тиражи на 30%.
Все говорят, что в СССР не было секса, а оказывается он был. В 1989, прямо перед развалом Советского Союза, журнал Playboy выпустил фотосессию «Русские девушки». Молодые коммунистки предстали без одежды рядом с портретами лидеров и известных представителей партии. Этот выпуск поднял продажи журнала на 30%, что очень возмутило ЦК КПСС. Идейным вдохновителем и фотографом был Александр Бородулин — представитель золотой молодёжи и антисоветчик, эмигрировавший в США. По заказу Playboy Бородулин приехал в Москву с двумя чемоданами нижнего белья и снимал девушек на протяжении трёх месяцев. После этого скандала имя фотографа разлетелось по всему Советскому Союзу.
Александр Бородулин, сын известного советского фотографа Льва Бородулина, эмигрировал в Нью-Йорк в 1973 году. Вскоре он открыл собственную студию, в которую впоследствие заглядывали Эдуард Лимонов, Иосиф Бродский, Юрий Мамлеев и многие другие представители гламурной тусовки.
В Америке его работы печатали Playboy, Vogue и десятки других глянцевых журналов. В 1977 присутствовал на открытии легендарного клуба «Студия 54» (как говорит сам Александр, там было пусто), и впоследствие стал регулярным посетителем. Его ни раз могли заметить в компании своей девушки — супермодели Джии Каранджи и многих других известных личностей, которых он фотографировал. Так, в его коллекции присутствуют снимки с Фредди Меркьюри, Микки Рурка и Боба Марли. Сейчас они стоят до нескольких тысяч долларов.
Фотографии из легендарного клуба «Студия 54»
Сам Бородулин считает, что двери в фэшн-индустрию ему открыли именно женщины. Как только Александр переехал в Нью-Йорк, он поселился в отель, где жили только русские мигранты, темнокожие проститутки и их сутенёры «в шляпах и малиновых жилетах». В день его приезда к отелю подъехал лимузин, и портье передал приглашение на частную вечеринку графини Кристины на Парк-авеню. Именно это знакомство стало судьбоносным и втянуло молодого фотографа в высший свет Америки.
Фотоархив Бородулина в США.
Второй важной персоной в его жизни стала одна из первых супермоделей мира Джиа Каранджи. Их отношения были недолгими, возможно из-за её увлечения девушками, возможно из-за наркотической зависимости. Сам Александр на интервью не раз говорил: «Да, я встречался с лесбиянкой». Джиа умерла в 26 лет от СПИДа, а её история легла в основу фильма «Джиа», в котором главную роль сыграла Анджелина Джоли. Бородулину фильм категорически не понравился.
Когда Союз распался, Бородулин вернулся в Москву и открыл первое модельное агентство в постсоветском пространстве. И сразу его прозвали «отцом» русского эскорта: под прикрытием модельного бизнеса Александр знакомил красивых девушек с богатыми мужчинами. Сам же фотограф отрицает свою причастность к этой сфере.
Александр Бородулин, 2024
Представляем вашему вниманию отрывок интервью на площадке НИУ ВШЭ, Школа дизайна:
Игорь Шулинский: Человек интересен тем, что Саша пробовал много и пробовал и делал очень много всего и поэтому и опыт его жизни сам по себе достоин книжных публикаций. Александр Бородулин это такое окно совершенно в другой мир. В любом случае у вас есть возможность очень чётко выстроить свою траекторию вопросов и каждому из вас определить какая у вас будет итоговая работа.
Валентина: — Что для вас фотография?
Александр: — Вопрос сложный. Наверное, все, чем я занимаюсь с тех пор, как себя помню.
Фотография занимает огромную часть моей жизни, практически всю. А все остальное отвлекает от нее, к сожалению. Мне не нравится заниматься рекламой, PR и реализацией фотографии. Меня больше привлекают творческие аспекты.
Анастасия: — Кроме творческой фотографической деятельности, Вы так же занимаетесь коллекционированием фотографии…
Александр: — У меня огромная коллекция классической советской фотографии. Она охватывает период с 1920-х до начала 1960-х годов и является самой большой в мире относительно этих лет. Советская фотография была и в 80-е, и до начала 90-х, но этим периодом я не занимался, потому что он, грубо говоря, всеобъемлющий и лежит на поверхности. Мне, как коллекционеру, интереснее было собирать материал, который тяжело найти. Если взять сегодняшнюю фотографию, ее легко собирать, потому что все на виду. А пласт старой фотографии был практически потерян. К тому же, к 1920-м годам фотография получила сильное развитие, превратилась во что-то технически совершенное.
Андрей: — Кто в фотографии оказал на Вас особенное влияние? У кого Вы учились?
Александр: — Моими учителями были сами фотографии. Иногда одна фотография полностью может поменять представление о том, что ты хочешь делать. А когда начинаешь интересоваться фотографией, за ней оказывается фотограф. А иногда не оказывается никого, в том смысле, что никто не знает этого автора. Поэтому достаточно много людей оказало на меня влияние. Безусловно, мой отец, классики советской фотографии. Вех в фотографической молодости было достаточно много, да и сейчас они появляются, в связи с тем, что у меня очень широкий фотографический диапазон. Я снимал журналистику, спорт, войну, архитектуру и тревэл, но это меня никогда особо не увлекало, и я снимаю моду. А в моде у меня диапазон от концептуальной фотографии до плейбоя.
Лилит: — Реальность в объективе Вашей камеры совпадает с реальностью мира?
Александр: — Реальность — это сложное понятие. Я метафизик, поэтому я ищу какую-то подложку реальности или через реальность пытаюсь заглянуть в другие миры. Я думаю, когда фотографу удаётся снять такую картинку, которая показывает не только реальность, но и её глубину, подложку, что-то ещё помимо простого изображения, это и делает снимок значимым, сложным, интересным. Я всегда вижу в реальности какие-то моменты напряжения. Сама она не имеет напряжения, но в какой-то момент, когда ты её снимаешь, становится кусочком, который продолжает свою жизнь уже сам по себе. Иногда этот кусочек ничего из себя не представляет — как пыль или горстка грязной земли. А иногда это самородок. Мы, фотографы, охотники за этими самородками, за золотом, которое находим в грязи реальности. Это очень сложный процесс, трудный, ёмкий. Уходит много сил и времени.
Возьмите всеми превозносимых классиков фотографии и очень строго подойдите к их работам, абстрагируясь от того, что их снял этот гениальный фотограф. Просто попробуйте разобраться, что же сделало его гениальным? А гениальным его сделали от силы, в зависимости от калибра автора, от 20-ти до 70-ти фотографий за всю жизнь. То есть это одна или меньше фотографий в год. Фотограф бегает или ходит с камерой, снимает всю свою жизнь, думает, смотрит в объектив, и если ему крупно повезёт, то он станет классиком. Это доступно единицами. Представьте, какой это тяжёлый и неблагодарный труд. Конечно, сейчас появилось невероятное количество гениев, которые снимают по сто шедевров в год, неделю, час, минуту. Но это всё труха. Остаются единичные фотографии, из которых складывается их автор. Я говорю про людей калибра Хельмута Ньютона или Анри Картье-Брессона — это может быть fashion-фотография, а может быть кондовая журналистика или что-то другое, неважно.
Анастасия: — Вы называете серию «Пляж», завершающую экспозицию, — упражнением в метафизике. Почему?
Александр: — Я в какой-то степени уже ответил на этот вопрос. Это были метафизические опыты. В какой-то момент я искал ответы на вечные вопросы: кто мы, зачем мы здесь, что из себя представляет этот мир? Мне казалось, что я находил какие-то ответы в то время. Также я мог бы сказать, что это были какие-то упражнения в смерти, потому что смерть в тот момент меня интересовала больше всего.
