«Блюз осеннего вечера» — как «подстава» оживила повесть Кивинова
Концепция
«Улицы разбитых фонарей» (или «Менты») — обычно, первое название, которое приходит в голову при вспоминании ностальгических детективов о сотрудниках милиции. В некотором понимании его можно назвать «классикой» своего жанра, так как этот сериал успел заинтересовать, вдохновить и «вырастить» не одно поколение.
Основной актёрский состав первого сезона «Ментов»
«Улицы…» — сборник независимых историй, которые объединяют сеттинг и задействованные герои. Каждый сюжет раскрывает будни сотрудников одного милицейского коллектива: подробности их работы, кабинетной и при исполнении долга, а также быт за стенами участка. Каждая серия вырисовывает сложноструктурную, затягивающую картину преступления, с последующим расследованием. Детектив захватывает «глухим» (не имеющим зацепок) делом, втягивающим в процессе раскрытия в вереницу неожиданных событий, острых конфликтов и рисковых обстоятельств. При этом история выделяется и характерной для своего времени реалистичностью. Возможно, потому что снималась в тех же тяжелых условиях, в которые были помещены её участники.
«Наша знаменитая киностудия „Ленфильм“ напоминала себя в годы блокады — выбитые окна, одинокие фигуры в темных коридорах, страшная разруха.» — признался один из режиссеров «Улиц…» Дмитрий Светозаров. — «За эти пять-шесть лет многие ушли из профессии. Просто не нашли себя в новых условиях. И каждый спасался, как мог.»
плакаты к первому и второму сезонам «Улиц разбитых фонарей»
Именно честное, без приукрашиваний и замалчивания, изображение обстоятельств наступившей эпохи стало одним из факторов, которые помогли сериалу быстро найти преданного зрителя. За это можно отчасти поблагодарить прародителя «Ментов» — Андрея Кивинова. Профессиональным писателем он не был, однако, как сам позже рассказывал в интервью, «решил оставить ребятам на память такую повесть о нашей (милиционеров) жизни». На момент создания первых сюжетов, автор работал в отделе по раскрытию умышленных убийств Кировского РУВД Санкт-Петербурга, и знал о работе милиционера не понаслышке.
«(…) многие моменты, случаи, байки взяты из реальности. Я даже писал персонажей с настоящими фамилиями».
Андрей Кивинов (наст. Пименов), бывший сотрудник убойного отдела // одно из произведений, послуживших основой «Ментам»
Позже, в кооперации с режиссерами на основе повестей Кивинова был отснят первый сезон «Улиц разбитых фонарей», где детективные истории обрели своё визуальное воплощение. Данное исследование будет посвящено одной из таких адаптаций, а именно: 9-му эпизоду 1-го сезона «Блюз осеннего вечера».
Особенностью этой серии является неожиданная подмена главного действующего лица, сбившая с толку некоторых внимательных зрителей. Так, в повести события разворачиваются вокруг милиционера Кирилла Ларина (в адаптации героя переименовали в Андрея). Однако сериал демонстрирует происходящее от лица его коллеги — Владимира Казанцева (далее также Казанова).
Я намерена прояснить, как повлияла «подстановка» персонажа на впечатление от истории. Для этого будут рассмотрены сцены как в серии, так и в её литературной основе, произведено сравнение их атмосферы, поступков главного героя, а также выявлено влияние этих аспектов на наполненность произведения и продвижение по сюжету.
«Ой, Киря, выручай.»
«Я за тебя потом отстою. Теща из Воронежа приезжает, встретить надо бы. У меня и так с женой… Ну, сам знаешь…»
Завязка и в повести, и в серии одинакова: Ларин (Казанцев), уволившийся по собственному желанию из милиции и работающий теперь на должности охранника у киоска обмена валюты, подменяет отсутствующего коллегу по его же просьбе. Он ненадолго отлучается с поста за «Беломором», исполняя поручение уже от другого сотрудника — кассира. А вернувшись, обнаруживает последствия налёта с грабежом: двое убитых, украденная из кассы обмена крупная сумма денег, и подоспевшие на переполох милиционеры, бывшие коллеги главного героя.
«Там, в зале магазина, уже развивалось милое сердцу действо — эксперты мазали порошками стенки киоска, щелкали вспышками фотоаппаратов; оперы опрашивали двух вусмерть перепуганных продавщиц; судебный медик склонился над одним из убитых…»
Кирилл Ларин, в повести, ведёт длинный внутренний монолог, постепенно окунающий читателя как в произошедшее только что преступление, так и в предысторию, которая к нему подвела. Затрагиваются процессы увольнения героя из МВД, дальнейший поиск работы и возникновение киоска, который впоследствии довелось охранять, приём на новую должность, обустройство на месте, особенности занятости, и наконец, события «сегодняшнего дня».
Казанцев (Ларин) в поисках «Беломора»
Каждый фрагмент повествования пропускается сквозь призму восприятия Ларина.
Описания субъективны, идут вперемешку с размышлениями и мечтаниями героя («Я так и знал! Вернее, чувствовал. Этим самым анекдотичным внутренним голосом. Хотя голосом чувствовать нельзя, к голосу можно прислушиваться. Но я почувствовал.»; «Ну а на ножки встанем, сразу снимемся отсюда. Куда-нибудь в „Пассаж“ переедем или в „Гостинку“, на худой конец в Мариинский театр.»).
Содержат много оценочных выражений («Теща — дело святое. Не объект для анекдотов, а теща.»; «Вот насчет пугала, это я точно подметил. Но приходилось наряжаться. Установка не моя.»).
А также преисполнены эмоциональных, слегка философских отступлений. Например, о «предчувствии» («А говорят, предчувствий не бывает. Конечно, не бывает. Это сейчас вот думаешь там внутри что-то шевельнулось.»), о новой работе («Какая разница, где скучать? Что в „Пассаже“, что здесь.») или о неутешительном положении после случившегося налёта («А теперь что? Вроде и не виноват, а виноват. По всем статьям. Разводи руками, не разводи…»).
Кассир Лёха, за несколько мгновений до смерти
Сериал превратил это длинное, плавное вступление в последовательность быстро сменяющих друг друга кадров. Та же сцена показана не глазами главного героя, а объективно, со стороны. Домысливания и рассуждения убраны. Вместо них — чистое действие, обезоруживающее как оказавшегося не в том месте, не в то время Казанову, так и зрителя перед экраном. Персонажу не отводится права поразмыслить о случившемся, всё убрано из-за требований хронометража.
Но, хотя способ демонстрации завязки в сериале может в сравнении показаться менее подробным, использованные приёмы работают не только на экономию экранного времени. У героя отнимают возможность объяснения, делая его заложником обстоятельств. В то время, как повесть увеличивает степень напряжения постепенно, будто «приманивая» читателя разворачивающимся на его глазах происшествием, серия мгновенно окунает в эмоцию, выставляя череду событий, как «проклятие злого рока». Эта подтема пересекается с мыслями Ларина о «предчувствии», но не затягивает повествование, ёмко предоставляя контекст и цепляя внимание.
«Каждый козел кричит: „Меня подставили, меня подставили!!!“»
Сюжет успешно стартует, принимаясь обрастать подробностями, как в повести, так и в серии. Ларин (Казанцев) недолго задерживается на месте преступления, наблюдая за сбором улик и допросом свидетелей. Затем покидает магазинчик, где стояла касса обмена, выходя обратно наружу. Там его останавливает на разговор друг и бывший коллега: Евгений Филиппов (в повести) или Андрей Ларин (в сериале), и герой «изливает ему душу», коротко и раздраженно высказываясь о произошедшем.
«Возвращаюсь — мать их за ногу! Витька (сотрудник магазина) уже готов, а Леха (кассир, попросивший отлучиться за сигаретами) дышит, но тоже не жилец — две дырки в груди.»
Слово «подстава» употреблено мной ранее не просто так. В контексте исследования оно имеет двойное значение: это замена одного персонажа в сценарии на другого и отсылка на первую, выдвинутую Евгением (в повести!) версию мотива «налётчиков». Согласно ей, Ларина намеренно выставили соучастником преступления, чтобы запутать следствие. В обоих произведениях бывший сослуживец пытается добиться справедливости и защитить подозреваемого товарища, но его реакция на это различается. В повести главный герой активно сопротивляется, говоря, что алиби с предательством — дешевый способ выставить себя невиновным, и никто ему не поверит.
Казанцев (Ларин) и его бывший коллега Андрей (Евгений)
В сериале, вместо продолжения разговора с товарищем, Казанцев смиренно отправляется в участок. Уже на месте его вызывает на допрос бывший начальник Петренко. Герой выкладывает ему ту предысторию, которая являлась монологом в начале повести. Эта перестановка сцен дополнительно показывает безвыходность ситуации, в которую Казанова угодил, как он думал, по несчастливой случайности. Более того, главный герой осознает, что застрял не просто на ненадежной вакансии, но и в уголовном деле без зацепок. Поэтому помощи от бывших коллег мог не дожидаться.
В следующей сцене, несмотря на одинаковое общее наполнение и значение, различаются некоторые любопытные детали. Начальник банка, для которого Ларин (Казанцев) охранял киоск обмена валюты, вслух зачитывает ему его досье: паспортные данные, сведения о милицейском прошлом, личностные качества…
«По характеру честолюбив, вспыльчив, но отходчив, скрытен.»
Так описывается персонаж Ларина. В серии, уже о Казанове озвучивают больше черт: герой «порой безрассуден, имеет слабость к женскому полу, абсолютно безразличен к политике». Начальник банка старается надавить на «крайнего» в возникшей обстановке, апеллируя добытыми фактами, чтобы заставить того исполнить дальнейшие требования.
«Ну и что?» — открыто спрашивает Казанцев, ещё наглядней демонстрируя свою бесцеремонность (в то время, как в повести Ларин держит мнение при себе и ведёт только внутренние размышления). Далее, конфликт обостряется, и в обоих произведениях начальник банка требует возместить украденную сумму. В повести на задание отводится месяц, а в серии — всего две недели. Так история не только лучше укладывается в хронометраж, но и повышает ставки, подогревая интерес у зрителя.
Тимур Бельский, начальник Ларина (Казанцева)
Реакция Юры, сменщика Казановы, завершает эскалацию напряжения и служит «мостом» для завязки и первых сюжетно весомых действий. Она важна и в повести, и в сериале, так как возводит абсурдность случившегося в абсолют. Юра в шоке — он не ожидал, что просьба подменить его на работе выльется в ситуацию, где коллега окажется под подозрением в соучастии в двойном убийстве.
«Уперся. Не в стенку, а в ситуацию.»
Замотивированный найти настоящих преступников и разобраться с долгом, Ларин (Казанцев) начинает собственное расследование. Как бывший милиционер, он понимает: ни один профессионал не знаком с преступным миром лучше, чем его «обитатели». Поэтому он намерен встретиться с информатором по кличке Молчун, который иногда помогает стражам закона свежими слухами.
В повести герои пересекаются в подземном переходе, а затем отправляются побеседовать в ближайшую забегаловку. В сериале сцена встречи вырезана, однако именно она объясняет название произведения. Ларин задерживается близ уличного музыканта. Мелодия его инструмента олицетворяет настроение, пронизывающее город, где и творится основное действие.
«Почему-то в этом переходе я чувствовал себя спокойнее и уютнее. Просто хандра. Или этот блюз? Блюз осеннего вечера.»
Разговор в забегаловке даёт начало сразу нескольким важным мыслям, которые потом развиваются на протяжение всего сюжета. Молчун начинает разглагольствовать о понятии «конвейера»: работе с неизменным набором действий и целей, что повторяются из разу в раз.
«Тупеешь. Каждый день одно и то же, каждый час одно и то же, каждую секунду одно и то же. Ты отучаешься думать.»
Ларин (Казанцев) сравнивает с «конвейером» работу в милиции, Молчун же приводит в пример преступность, аргументируя тем, что любое проявление беззакония объединяет неизменная цель: нажива и власть. Так, информатор подводит главного героя к важной зацепке в, казалось бы, «глухом» деле:
«Почему тебя там не было? Потому что тебя попросили уйти. По-про-си-ли.»
Молчун даёт наводку Казанцеву (Ларину)
Паззл в голове Ларина (Казанцева) складывается — теория его друга Евгения (Андрея) о том, что его могли подставить, всё-таки имеет вес. Следовательно, дальнейшее расследование должно затрагивать участвовавшие в налёте лица. В том числе убитых. А информацию о них можно выспросить в диалоге с их бывшим кругом общения. Так, история приближается к первой «микрокульминации»: повесть вела к ней длинным путём, включающим в себя несколько «остановок»: на внутренние размышления главного героя и описания атмосферы. Сериал же «перекладывает» создание настроения на визуал, демонстрируя зрителю «прямой путь» в несколько различимых эпизодов.
«Ничего не попишешь, мент есть мент, даже уволенный.»
Ларин (Казанцев) отправляется на квартиру, где ранее проживал Алексей Рыбников (далее Лёха) — почивший кассир — чтобы опросить его мать о причастности этого человека к преступному миру. Как в повести, так и в серии красочно передана атмосфера «бытовой разрухи» в квартире и в доме: «Вместо звонка, подобно усам таракана, из стены торчала пара проводков. Сама дверь, видимо, давным-давно не ощущала на себе грубой мужской ласки. А подъезд, расписанный шедеврами народного творчества, напоминал пещеру позднего неолита.»
Зинаида, мать почившего Лёхи
После рассказа матери убитого, главный герой нашел для расследования новых потенциальных допрашиваемых. Он узнал, что Лёха сидел в тюрьме вместе с соседом Вовой, а также, что у него была подруга Анна, одна из немногих присутствовавших на похоронах. Далее осмотрел квартиру, балкон. Последний был смежным с балконом соседа Вовы. Именно там Ларин (Казанцев) нашел важнейшую улику — пистолет с патронами. И в повести, и в сериале не обделили вниманием момент обнаружения. Зацепка была спрятана рядовым для своего времени, но неочевидным образом:
«Леха — молоток. Зная свою мамашу, припрятал игрушку вне квартиры. Да и милиция, если вдруг с визитом заявится — пардон, за решеточкой уже не наша жилплощадь.»
Обнаруженный на балконе пистолет
Пистолет связал Ларина (Казанцева) с еще одним знакомым на стороне закона — экспертом по оружию по кличке Просперо. В повести ему позвонили, однако в серии момент был изменён: Казанова лично перехватил эксперта, когда тот шел по своим делам и уже собирался раствориться внутри какого-то учреждения. Неспособный напрямую доложить об обнаруженной улике, будучи в общественном месте, главный герой мог только намекнуть на срочную проблему мимикой и жестами.
Сцена вышла эмоционально насыщенней книжной: Просперо хотел было безразлично отмахнуться от очередной работы, но Казанцев крепко схватил его за предплечье, не давая отступить. Похоже, только пристальный, встревоженный взгляд и произнесенная в каком-то отчаянии фраза «Очень надо.» убедили эксперта войти в положение товарища.
«Пока живут на свете дураки…»
В середине серии постепенно раскрывается взаимосвязь убийства кассира Лёхи с куда более крупным делом. В расследовании Ларина (Казанцева) образуется всё больше подробностей, и ему становится необходимо предпринять ряд действий, прежде чем дальше идти по следам преступников. Показаны эти «шаги» по-разному. В повести начинается описание нескольких дней из жизни главного героя, за которые он успевает как раздобыть больше информации, так и перестраховаться на случай, если истинные виновники начнут за ним ответную охоту.
Описанием одной из следующих зацепок являлся подробный рассказ о компании «Оманид-Инвест» Сергея Яхонтова — афериста, который предлагал клиентам делать вклады под огромный процент, а, когда пришла пора расплачиваться, задумал аккуратно вывести весь заработок и скрыться. Но не успел, будучи убитым в стенах собственной квартиры. Именно в него стреляли из обнаруженного близ квартиры Лёхи пистолета, как сообщил в звонке объявившийся с результатом экспертизы Просперо.
Казанцев (Ларин) останавливает Просперо, чтобы передать ему пистолет
Далее, Ларин принимает решение одолжить у Евгения машину, чтобы быстрее перемещаться по городу, допрашивать причастных к делу и расследовавших убийство Яхонтова. Повествование перебивается спором, где становится известна предыстория, почему товарищ поначалу не желал доверить свой транспорт — на момент событий в сюжете была осень, и Евгений поставил цель съездить в лес, в разгар грибного сезона. («Женечка помянул грибы, какие-то стройматериалы, но в итоге согласился, зная, что я все равно не слезу. Какие грибы, если лучший друг в прострации?!»)
Главный герой в повести вновь «разговаривал с читателем», мысленно складывая информацию в единую картину преступления. Параллельно он делал лирические отступления, говоря, например, об остроумии отечественных мошенников и о склонности обыкновенных людей вестись на заманчивые (и обманчивые) предложения легкого обогащения.
«…слово „гарантия“ скоро будет вызывать у народа легкую аллергию, переходящую в болезненные судороги.»
Сериал демонстрирует всю вышеописанную вереницу событий «за раз», несколькими небольшими эпизодами. Рассказ о кончине Яхонтова и об «Оманид-Инвесте» зритель узнаёт из телепередачи, которую смотрел у себя дома казанцев. Эфир прерывает внезапный звонок от Просперо, который сообщает, что отданное оружие было «засвечено» в этом самом убийстве. Практически за кадром происходит одалживание у бывшего коллеги машины — достаточно короткого обмена отнекиваниями Андрея и аргументами Казановы. А передача исследованного пистолета от Просперо происходит немногим после, уже в автомобиле.
Фрагмент телепередачи об убийстве Яхонтова, которую смотрел Казанцев
После этого эпизода случается крупное расхождение произведения-оригинала и его визуальной адаптации. В повести Ларин отправляется на транспорте товарища в отделение милиции, где просит оперуполномоченного Андрея предоставить детали дела Яхонтова: куда хотели вывести награбленные деньги, что выяснил о нелегальной операции ОБЭП. В серии сцена не была использована, а «книжные» Евгений и Андрей, появляющиеся эпизодически, стали единым, более целостным и значимым для сюжета персонажем.
«Он меня из лифта встречал, а я вот с тыла объявился.»
Далее по сюжету Ларин (Казанцев), после разговора с сотрудником уголовного розыска (либо после беседы с Просперо, в серии), снова доезжает до дома, где ранее проживал кассир Лёха, и допрашивает его сосед Вову. Вова рассказывает о криминальном прошлом товарища, о том, что на работу кассиром он устроился при помощи связей с другим зеком, а также упоминает, что в момент последней их встречи у Лёхи был набитый деньгами характерного вида кошелёк. Именно Лёха, будучи наивным, но честолюбивым человеком в погоне за наживой, должен был лишить жизни главу «Оманид-Инвеста».
Казанцев обнаруживает спрятанный кошелёк с иностранным письмом
«Что же у нас получается? Налет на наш обменник случился третьего сентября, через день после убийства Яхонтова. А о том, кто его застрелил, знают только два человека в мире — непосредственный „заказчик“ и… я.»
С этими показаниями главный герой спешит на изначальное место преступления — магазинчик — и быстро обнаруживает тайник с тем самым кошельком. Внутри, помимо рублей и долларов, находится письмо на немецком языке. С этой зацепкой Ларин (Казанцев) спешит домой, где на него едва не совершают покушение. Вовремя пригождается возвращенный Просперо пистолет, из которого наёмника невольно застреливают насмерть.
Понимая, что угодившее в руки письмо мотивировало преступников устранить и его, герой бежит наружу, к машине и сбегает, делая остановку у ближайшего телефона и предупреждая сожительницу (её упоминал еще в начале зачитывающий досье начальник банка) о возникшей опасности.
Вика принимает звонок от Казанцева (Ларина)
«Вика, родная, не перебивай меня! Мы очень крупно влипли! Очень! Эти люди пойдут на все!»
Но, прежде чем отпустить Вику со всеми инструкциями по безопасному отступлению, Казанцев привлекает её для расшифровки содержимого последней зацепки. В то время как в повести героиня присутствует, скорей, в качестве «фона», в сериале она двигает сюжет вместе с остальными героями. Благодаря этому, история всё стремительней приближается к кульминации.
Письмо же гласит, что Яхонтов успешно вывел все свои накопления по Франкфурт, и, для получения суммы, нужно приехать в Германию лично, после чего назвать особый код. Самое примечательное — перевод денег был осуществлён через тот самый банк, на который работал охранником Ларин (Казанцев).
«Чем меньше звеньев — тем надежнее.»
Казанцев (Ларин) допрашивает Аню
С целью окончательно убедиться в неопровержимости составленной версии расследования, Ларин (Казанцев) решает, наконец, поговорить с Аней — подругой почившего Лёхи и единственным косвенным участником дела, который остался неопрошенным. Поначалу девушка сопротивляется, но в итоге у неё не выдерживают нервы, и она на эмоциях «раскалывается»: говорит, что к Лёхе постоянно кто-то приходил, тем самым вогнав его в такое состояние, что тот на стрессе начал заикаться.
С этими сведениями Ларин (Казанцев) наведывается к Евгению (Андрею). В повести они дружно пытаются расшифровать иностранное письмо, однако в серии его суть уже известна. Поэтому Казанова, сразу же звонит Юрию.
«Право, старый, не хочется мне вот так, по телефону… Но знаешь ли, каждая встреча с тобой чревата самыми погаными последствиями.»
Затем назначает встречу с начальством банка, на который так же работал, чтобы обменять заветное письмо на прощение своего долга. Того самого, который главный герой должен был возместить за две недели. Вместо этого он предоставил подробный разбор практически удавшейся крупной аферы.
Основным принципом являлся «конвейер», о котором говорил Молчун. В погоне за крупной наживой преступники стремились избавиться от как можно большего числа сообщников.
Казанцев (Ларин) на созвоне с Юрием
Яхонтов намеревался вывести крупную сумму за границу и нашел сообщников в лице упомянутого банка, но был, ожидаемо, обманут и убит. Мотивом являлась кража письма из Франкфурта, чтобы заполучить чужие накопления. «Устранителем» решили сделать самоуверенного, но недалёкого Лёху, использовав его, а после тоже убив во время налёта на магазинчик. А Юрий, знавший Яхонтова и сидевший на зоне с Лёхой, выступил связующим звеном между целью и «убийцей». Также именно он был косвенным организатором неудачного покушения на Ларина (Казанцева), потому что дежурил на месте работы, когда коллега забежал внутрь кассы обмена и нашел кошелек с письмом.
«Юрок, надеюсь, ты жив? Да брось ты голову ломать, откуда я все это узнал. От твоей тещи, которой у тебя, кстати, никогда не было.»
«Как сказал бы Юрий Никулин: „На их месте должны были быть мы“»
Кульминацией стала судьбоносная встреча главного героя с виновными — не только в веренице преступлений, но и в изрядно подпорченной жизни Ларина (Казанцева). Ожидаемо, начальство банка тут же прощает ему долг и требует письмо. Однако герой запрашивает материальное подтверждение этому факту. Предложение принимается, и Ларина (Казанцева) сопровождают в машину, на которой подъехали к указанному месту преступники. После герой в сопровождении Юрия покидает автомобиль и окончательно выкладывает всё о раскрытом деле «горе-сменщику».
«Я догадался об этом, когда Леха ни с того ни с сего начал заикаться. Интересно, сколько он этому учился? А я-то, дурачок, никак понять не мог, почему Яхонтов чужому дверь открыл. Другое дело своему… Который слегка заикается. Но тебе не очень хотелось на „мокрое“.»
Заказчик убийства Яхонтова отдаёт Казанцеву (Ларину) расписку
Точкой высочайшего напряжения в сюжете является оглушительный взрыв машины вместе с виновными внутри. Логично было предположить, что от Ларина (Казанцева) до последнего хотели избавиться. Поэтому, еще во время телефонного разговора Юрий взял «тайм-аут», чтобы донести начальству о местонахождении героя и о машине, на которой он должен был подъехать на встречу.
«У меня, радость моя, никаких бабок не хватит на израильскую пластиковую мину с дистанционным управлением.»
Конечно, Ларин (Казанцев) перестраховался, позвал Просперо осмотреть автомобиль и нашел взрывное устройство, которое аккуратно подложил виновным, пока ждал расписку о прощении своего долга. Преступники, не ожидав того, жестоко расправились сами с собой. Так, «зло» было побеждено, справедливость — восстановлена, а изначально «глухое» дело — раскрыто с должным профессионализмом.
«Под аккомпанемент дождя и ветра.»
Казанцев (Ларин) и Андрей (Евгений), сцена в развязке
Наконец, стоит рассмотреть отличия развязок в произведении-оригинале и визуальной адаптации. Момент перелома после кульминации, свидетельствующий о разрешении основного конфликта, общий: Ларин (Казанцев) и Евгений (Андрей) покидают место «роковой встречи», выезжая на трассу ночного города. Их дальнейший разговор с подведением и оценкой итогов, в повести, характерно подробен: герои размышляют о судьбе злоумышленников и их денег, и о том, почему в деле стоит поставить точку, а не пытаться вывести из Германии обратно.
В полуфилософском диалоге они также приходят к важному выводу: любое преступление — действительно «конвейер», выпускающий мошеннические схемы: от замысла до исполнения. Поэтому линию выпуска «продукции» нужно уничтожать, чтобы никто, никогда уже не смог «восстановить производство».
«Знаешь, на чем обычно авторитеты горят, начиная от Аль Капоне и заканчивая нашими местными? На мелочевке, на обычной жадности.»
В серии эта беседа пропускается, переходя сразу к расспросам Казанцева о его дальнейших планах на жизнь. Создаётся правдоподобное впечатление об измотанности главного героя, которому, оказавшись в эпицентре крупной аферы, пришлось быстро выпутываться из ситуации, где его пытались выставить «крайним».
Раскрывая преступление в условиях ограниченного времени, Казанова принимает ряд отчаянных, рискованных действий, которые обращают на него внимание злоумышленников. Также, по ходу расследования он сам совершил непреднамеренное убийство, поэтому тем более был обязан «залечь на дно».
Казанцев (Ларин) удаляется в направлении метрополитена
«Мне было плохо. И тошно. Мне ничего не хотелось. Может быть, кроме одного — умчаться в черное питерское небо на фантастическом облаке и никогда не возвращаться назад.»
Серия заканчивается тем, что Евгений (Андрей) останавливает машину у метрополитена, и Ларин (Казанцев), покинув транспорт, задумчиво удаляется. Финал открытый — он «обрывается», как и привычная жизнь главного героя.
В повести же после этой сцены присутствует эпилог, кардинально меняющий впечатление от произведения: всё случившееся оказывается сном, который увидел Ларин. Однако в визуальной адаптации от этого момента отказались, чтобы не нарушать выстроенную картину непростой, но знакомой действительности, в которой находились не только персонажи, но и создатели истории.
Выводы.
Главная мысль, возникшая в процессе исследования — сравниваемые произведения разительно отличаются по темпу разворачивающихся внутри себя событий. Ларин и Казанцев же являются героями, олицетворяющими эту разницу при помощи своих личностных черт и поступков.
Так, повесть располагает только текстовыми инструментами, поэтому погружает читателя в историю медленно, раскрывает её постепенно и подробно, допускает лирические отступления, где главный герой ведёт мысленные монологи, и фоновые сцены. Серия — более «живое» произведение. Она намеренно держит интригу, а не рассказывает последовательно. Не вынуждает воображение выстраивать образ происходящего, а самостоятельно демонстрирует его зрителю во всех тонах. Даже неоднократно показавшийся в процессе съемок микрофон не скрасил эмоции, которые вызывают бытовая разруха и мрак Петербурга 90-х годов. Именно атмосфера сеттинга, в котором действуют персонажи, оставляет замое яркое впечатление.
Образ Казанцева в сериале
По этой причине главный герой картины нужен был более эмоциональный и прямолинейный, чем «книжный» Ларин, который был сдержанным и склонным к рефлексии. Персонаж должен был не растрачивать время на долгие размышления, обладать некоторым безрассудством, чтобы активней двигать сюжет. И Казанцев, в отличие от Ларина, лучше вписался в адаптированное для экрана произведение, наполнив его действием.
Остаётся последняя загадка — почему всё-таки Казанцев? Его персонаж так же был взят из повести Кивинова, но создан из совсем другого, второстепенного героя.
Как позже выяснилось, самому Александру Лыкову (актёру, игравшему Казанову), невероятно понравился сценарий эпизода. Поэтому он попросил у режиссёра Бортко поставить его на место главного героя.
Харизма и экспрессия Казановы ярче передавала эмоциональные переживания, который Ларин чаще «прятал» внутрь себя. А насыщенные эмоции, соответственно, вызывали большую степень сочувствия у зрителя, который лучше понимал героя и вовлекался в историю.
Так, не только сюжетная, но и буквальная «подстава» персонажа заставила повесть Кивинова ожить на экране и подарила «Улицам разбитых фонарей» насыщенный, запоминающийся эпизод.
