Генетическая эстетика: притягательность природных элементов
Рубрикатор
Концепция Природа в дизайне: — XVIII век — XIX–XX века — XXI век Универсальная фрактальная эстетика Заключение
Концепция
Когда мы заходим в комнату с деревянными панелями, живыми растениями и мягким рассеянным светом, большинство из нас испытывает мгновенное чувство комфорта и расслабления. Это не просто вопрос личных предпочтений или следствие модных тенденций — наша тяга к природным элементам в интерьере имеет глубокие эволюционные корни, уходящие в самые истоки человеческой истории.
Гипотеза исследования: Предпочтение природных паттернов в дизайне интерьера — прямое следствие биофилии: врождённой связи человека с живой природой, сформированной как адаптационная стратегия.
Методология исследования: Для подтверждения гипотезы были обозначены основные принципы концепции биофилии, проанализированы изображения, наглядно демонстрирующие применение данных принципов в дизайне интерьера в разные эпохи, а также представлены нейроэстетические механизмы восприятия пространства.
«Биофилия — не единый инстинкт, а комплекс правил научения, которые можно разделить и анализировать по отдельности. Чувства, формируемые этими правилами, охватывают несколько эмоциональных спектров: от притяжения до отвращения, от благоговения до безразличия, от спокойствия до тревоги, порождённой страхом».
— Эдвард О. Уилсон, 1993. «Биофилия и этика сохранения» (из книги «Гипотеза биофилии»). Перевод с английского.
Гипотеза биофилии, предложенная гарвардским биологом Эдвардом Уилсоном в 1984 году, дает нам ключ к пониманию глубинной связи между человеком и окружающей его природой. Уилсон утверждал, что за тысячелетия эволюции в нашей ДНК сформировалась врожденная эмоциональная привязанность к природным ландшафтам и формам — механизм, который помогал нашим предкам выбирать оптимальные места для жизни.
Современные исследования в области нейробиологии, психологии и антропологии все чаще подтверждают: то, что мы считаем «красивым» и «комфортным» во многом определяется механизмами, сформированными за сотни тысяч лет естественного отбора.
Природа в дизайне
В этом блоке будут приведены примеры изделий и интерьеров из разных эпох, начиная с XVIII века, чтобы продемонстрировать устойчивость биофильных принципов в дизайне.
Хотя термин «биофильный дизайн» появился лишь в XX веке, многие его принципы неосознанно воплощались в интерьерах XVIII века, особенно в эпоху рококо и классицизма.
Декоративные элементы, характерные для стиля рококо, преимущественно воплощали природную тематику через растительные мотивы (листья, цветы, ветви) и орнаментальные композиции на основе рокайля — завитка, напоминающего морскую раковину.
Комод, Жозеф Бомоуэр, 1750-е
Диван, Иоганн Михаэль Бауэр, 1763–64 гг.
Кресло, Иоганн Михаэль Бауэр, 1763–64 гг.
Чайник со спиртовой лампой и подставкой, Пол де Ламери, Великобритания, 1744–1745 гг.
Кувшин в форме раковины моллюска, сосуд создан в Японии ок. 1700 г., приблизительно в 1750-х во Франции был дополнен позолоченной оправой
В XIX веке комнатные растения приобрели статус символа благосостояния и роскоши, став центральным элементом интерьера. В этот период распространилось убеждение, что растения не только украшают пространство, но и обладают способностью стимулировать творческую активность и способствовать психологическому комфорту.
Интерьер дома, оранжерея (в центре), XIX в.
Матиас Грёссер, Рабочий кабинет (апартаменты коллекционера/художника), 1843 г.
Тихобразов Н.И., Интерьер в имении Лопухиных, 1844 г.; Ракович А.Н., Интерьер. 1845 г.
Одним из ярких представителей того времени, использующих природные элементы в дизайне, был Уильям Моррис, чьи работы стали манифестом эстетики Движения искусств и ремёсел (1860–1890-е). Используя знания в области ботаники, он трансформировал средневековые принципы (рост кривой, ромбическая сетка) в потрясающие орнаменты для текстиля, обоев и шпалер.
Уильям Моррис, Дикая маргаритка, 1864 г.; Бархатцы, 1875 г.
Уильям Моррис, Дикий тюльпан, 1884 г.; Розовый и Роза (Pink and Rose), ок. 1890 г.
Уильям Моррис, ковёр «Холланд-парк», конец XIX в.
Еще одним мастером, сочетавшим научный подход с дизайном, был Эмиль Галле, основатель Школы Нанси (1880–1900-е). Он преобразовывал природные паттерны в динамичные биоморфные композиции, где асимметрия и иллюзия роста выражали философию единства искусства с законами естествознания.
Эмиль Галле, ваза, конец XIX в.
Эмиль Галле, Франция, Ваза «Лиизерон» (Вьюнок), ок. 1890–1904 гг.
Эмиль Галле, Ваза «Мимоза», Франция, ок. 1900 г.
Биофильный дизайн трансформировался в ключевую стратегию XXI века как компенсаторный ответ на цифровую гиперреальность и урбанистическую отчуждённость.
В современном мире один из самых популярных и узнаваемых приёмов интеграции биофильных элементов в интерьерный дизайн — это использование природных материалов и мотивов, таких как растения, вода, камень и другие природные формы.
Резиденция Greenary, Карло Ратти
Резиденция Greenary, Карло Ратти
Анна Эрман, дизайн интерьера
Анна Эрман, современная квартира в монолитном доме в центре Москвы, 2023 г.
Антони Арола, светильник Palm
Биоморфные формы и текстуры, наряду с природными материалами и элементами естественного окружения, формируют визуальную референцию к морфологическим структурам, характерным для природных систем.
Светильник от Aqua Creation; Макро фото грибов
Напольные светильники от Aqua Creation; Лисичка макро фото
Настенные светильники от Aqua Creation
Кеннет Кобонпью, кресло Bloom; Желтые петунии
Кеннет Кобонпью, кресло Bloom
Так в чем же причина подсознательной тяги человека к природе, несмотря на снижение прямой утилитарной зависимости от неё?
Универсальная фрактальная эстетика
Работы нейробиолога Семира Зеки из Университетского колледжа Лондона открыли новую главу в понимании того, как наш мозг воспринимает и оценивает окружающее пространство. Используя методы фМРТ и ЭЭГ, Зеки и его коллеги получили весьма любопытные результаты.
Самые обнадеживающие из них были получены в результате исследования фракталов — геометрических форм, обладающих свойством самоподобия. Природные объекты, знакомые каждому человеку, имеют фрактальную размерность D ~ 1.3-1.5. Именно к таким паттернам наш мозг проявляет особую чувствительность, «считает» эстетичными.
Папоротник Барнсли; фото папоротника в хвойном лесу
Деревья Пифагора смоделированные при помощи Phyton
Фото ветвей деревьев в парке
Макро фото листа дерева, одуванчика, красного бархатца
Трехмерная модель множества Мандельброта; Цикламен плющелистный
Визуальная сложность таких объектов активирует нейронные механизмы, ответственные за генерацию позитивных эмоций и снижение стрессового отклика.
Заключение
Таким образом можно считать, что биофильные фракталы выступают в качестве универсального языка гармонии и эстетической привлекательности среды.
Данная закономерность обусловлена эволюционной адаптацией человека к распознаванию структур, ассоциирующихся с безопасностью и ресурсообеспеченностью. Генетически закреплённые паттерны поведения продолжают влиять на подсознание даже в урбанизированном обществе.
Это, на мой взгляд, является одной из основных причин, объясняющих, почему природные элементы были и остаются притягательными для человека, подтверждая тем самым выдвинутую гипотезу.
