Неудачино | очерк, легенда
Привычки советского человека
Не понаслышке россияне знают об определенных маркерах эпохи, сложившихся с течением времени. Большинство из бытовых традиций сложилось под прессом безысходности, дефицита и тенденций, унаследованных от Запада. Привычка сильнее любви: в данном случае — привычка сильнее времени. Первопричины давно оставили теперь уже современного человека, но привычка, выработанная временем и когда-то обстоятельствами, сохранилась.
«Авось-ка я что-нибудь принесу. Вряд ли удастся, но авось?» — так Аркадий Райкин описал легенду советствкого времени, авоську, уступившей место не менее легендарным целлофановым пакетам. Символ приобщения к Западу, пакеты с рисунками стали полноценными сумками на выход. Фирменный дизайн с изображением чего-нибудь иностранного был особенно в почете, но за него и просили больше. Функциональность пакета, сейчас используемого единожды, достигала пика за счет бережного использования: помыть, высушить и использовать повторно. Для хранения, можно даже сказать коллекционирования такой нужной в быту принадлежности есть специальная система — пакет с пакетами. Эта привычка жива до сих пор. Несмотря на изобилие действительно многоразовых тряпичных сумок или специальных систем сортировки, пакет с пакетами ничто не свергнет с пьедестала лучшего метода хранения, проверенного временем. Здесь в силу вступает также привычка бережливости, унаследованная от родителей, но это уже совсем другой разговор.
Советские инновации предполагают неописуемую практичность. Одежда ремонтировалась, а не выбрасывалась. В купе с этим опустошенные коробки из под печенья перекочевали в разряд шкатулок. Сейчас, глядя на такую коробку, не ожидаешь увидеть в ней сладости, только нитки да прочие принадлежности для ремонта слегка потрепанных вещей. Но в случае, когда век одежды явно подошел к концу и содержимое жестяной коробки не поможет, вещам находили новое применение — тряпки. Уборка с самобытными тряпками веяла флером ностальгии: неосознанно вспоминались те счастливые моменты, пока вещь служила по назначению. Был и другой способ — ссылка на дачу, если вещь не до конца утратила товарный вид. Впрочем, оба способа, как и пакет с пакетами, до сих пор актуальны.
Сервиз больше напоминал украшение дома, чем функциональную утварь. Наделенная статусом «для особого случая», посуда за стеклянными полками буфета выходила в свет к праздничному застолью, и то не каждому. Это объяснялось дальновидностью советского человека: сервиз мог стать приданым или наследством. Вообще арсенал солидных подарков состоял из нескольких товаров, одним из которых также был сервиз. Такой подарок был преподнесен Абраму и Екатерине Штеффен на свадьбу. Три чайных сервиза из фарфора и сейчас подарок высокого статуса, что уж говорить про его классификацию в 1951 году. Посуда белого цвета состоит из чайных пар, кофейников и тарелок с золотой каймой и изображением цветов, что символично, ведь Екатерина Штеффен была ярым поклонником цветов, в особенности пионов.
Лейтмотивом того времени проходит тема бережливости: сервиз Штеффенов из касты «для особых случаев» был использован редко, благодаря чему сохранил первозданный вид. Еще тогда стоявшая на полках посуда приравнивалась к музейным экспонатам. Сейчас свадебный подарок храниться в Дом-музее имени А. Я. Штеффена в деревне Неудачино и входит в коллекцию выставки, посвященной жизни местному мастеру и летописцу, а сервиз может по праву называться музейным экспонатом.
Справка об объекте «Сервизы»
Сервизы были подарены на свадьбу Абраму и Екатерине Штеффен в 1951 г. Использовались довольно редко, в особо торжественных случаях.
(Не) сбыточные мечты
15 мая жителей деревни Неудачино радовало по-настоящему летнее солнце. Ощущение приближающихся каникул достигло своего пика: школьники готовились к долгожданному путешествию с родителями, мысленно планировали каждую секунду отдыха. А те, кто оставался в деревне, мечтали о наступлении дня, когда вместо уроков ожидают долгие прогулки с друзьями и встреча алых закатов.
Присутствующих в тот день на уроках можно было посчитать на пальцах одной руки. В 6Б ощущение от наступающих каникул подавило оставшуюся часть учебного настроя, которая с каждым днем испарялась все больше. Среди ответственных и рвущихся поглощать знания остались 6 человек, включая Соню. Светловолосая девочка ниже всех в классе отличалась особой стеснительностью, но добродушие и отзывчивость магнитом притягивали к Соне друзей.
Посещение последних учебных дней для Сони было своего рода долгом перед родителями, соблюдение которого означало поездку на море, о котором Соня много слышала, но никогда не видела воочию. Не без доли зависти подруги расспрашивали Соню о грядущей поездке, просили привезти в подарок что-то ярко отражающее колорит зарубежья. Посещение занятий было вовсе необязательным — билеты куплены. Однако родители взращивали ответственность в девочке, что, по их мнению, могло сыграть большую роль в ее успешном будущем.
Последующие шестнадцать дней не отличались ничем примечательным. Хотя Соня следовала цепочке школа — дом весь учебный год, в последний месяц рутина ощущалась иначе. Осознание, что успешное окончание шестого класса повлечет долгожданную поездку на отдых, придавало сил, коих в последние учебные дни всегда остается немного.
31 мая, Соня вприпрыжку прибежала домой. Скинула портфель в угол небольшой, тесно обставленной комнаты и ринулась собирать чемодан. Купальник небесно-голубого цвета, джинсовые бриджи, претерпевшие ни один десяток падений минувшим летом, любимая белая футболка с изображением луны и звезд, покрытых блестками… Соня перебирала вещи и представляла, как утром будет купаться в море, а вечерами гулять по деревянному пирсу в компании родителей и наслаждаться отдыхом.
Спустя два часа активных сборов, мама Сони вернулась домой после работы. Татьяна, мама Сони, женщина 35 лет с длинными каштановыми волосами, неописуемо любила свою единственную дочь и всеми силами старалась обеспечить Соне все необходимое для радостного настоящего и успешного будущего. За строгость и порядок в семье отвечал отец, Сергей. Мужчина был на пять лет старше жены и отличался суровостью, требовал от всех соблюдение дисциплины, хоть и не без поблажек для собственной семьи. Порой любовь превалировала над суровостью и другими строгими качествами, особенно в отношении дочери.
Соня выбежала в прихожую встретить маму. Крепко обняла и радостно сказала:
«Я собрала вещи в поездку! Чемодан в моей комнате, пойдем!»
Поникший вид Татьяны не смутил девочку. Мама обычно возвращалась с работы уставшая. Странно, что приближающаяся поездка не подбадривала ее, как Соню.
Девочка показывала маме все собранные вещи, аргументируя свой выбор. Татьяна сидела на краю кровати и молча наблюдала за быстрыми движениями дочери. Спустя тридцать минут подробного рассказа Соня не оставляла сомнений, что выбранные собственноручно вещи необходимы для поездки. Однако поникший вид Татьяны не исчез, с комом в горле она произнесла:
«Мы не сможем поехать в назначенное число.»
Соня впала в ступор, мохеровый кардиган розового цвета выпал из рук девочки. Она смотрела на маму, не в силах произнести ни слова. Молчание продлилось пять минут, пока Соня не выбежала из дома. На возгласы матери остановиться Соня не отвечала. То ли от реальности, то ли самой себя, Соня бежала так быстро, как могла. От ветра, накопившейся усталости и вмиг рухнувших планов слезы покатились ручьем. Без конечной цели девочка добежала до леса, окружавшего родную деревню. Оказавшись в месте, где девочка ранее не бывала даже с родителями, Соня замедлилась.
«Все лучше, чем быть сейчас дома.»
Думала Соня про себя и неспешно шла вперед, пока перед ней не расстелилась необъятная поляна, озаренная мягкими лучами вечернего солнца. Зеленая трава с красными вкраплениями походила на полотно абстракциониста, небрежно наносящего краски на холст. Платьице черного цвета в белый горошек обдувал прохладный ветер. Девочка созерцала случайно открывшуюся поляну. Кажется, теперь цель бегства ясна: это было притоптанное местечко посреди земляничной поляны. Девочка легла на траву, устремив взгляд в закатное небо. Сквозь облака виднелось солнце, которое вот-вот уступит место луне, сменив не только день, но и последний месяц весны.
Очутившись в умиротворенной обстановке, Соня задумалась о произошедшем:
«Что случилось? Почему мама не рассказала раньше о том, что мы не поедем?»
Соне оставалось только догадываться о причине случившегося. Наблюдая за движением облаков, девочка неподвижно лежала в центре поля в окружении поспевающей земляники.
Спустя час возлежаний на лоне природы, вдалике, за пределами поляны, появились лучи ярко-белого света, бродящего в окрестностях леса на протяжении нескольких минут. Приближающийся к поляне свет привлек внимание Сони. Вдалеке она разглядела несколько силуэтов, прервавших безмятежную рефлексию. Девочка подскочила и хотела ринуться прочь от незнакомцев, но, присмотревшись, разглядела в силуэтах отца и мать, которых сопровождали еще несколько неизвестных в форме государственных служащих. Смысла бежать нет, да и куда? Наступающая ночь не вызывала большого желания остаться одной в лесу. Так Соня поплелась навстречу испуганным родителям.
«Соня, никогда так более не делай! Мы провели весь день в поисках тебя! Страшные мысли лезли в голову…»
Причатала Татьяна по пути к дому. На удивление отец не проронил ни слова.
Уже дома родители поведали дочери, что работа отца, приносящая подавляющую часть бюджета семьи, вынуждает задержаться в деревне для решения каких-то важных проблем, о которых Соня слушала вполуха. Как бы родители не старались утешить девочку, так неожиданно свалившиеся новости омрачили все представление об уже наступивших каникулах.
Наконец этот трудный для всех членов семьи день подошел к концу. Соня лежала в маленькой кроватке, укутавшись розовым одеялом. Девочка устремила взгляд в слегка обветшалый потолок. Вид сильно отличался от запечатленного в памяти закатного неба на земляничной поляне.
«Место, где мы нашли тебя, называется Красной поляной. В конце июня — начале июля там можно собрать целую корзину самых спелых и сочных ягод. Но урвать даже одну землянику — дело случая. Каждый сезон люди из нашей деревни и близлежащей Новопервомайской толпами приходят к поляне собрать ягоды.»
Отец прервал все попытки Сони уснуть. Сергей подошел к дочери, поцеловал в лоб и вышел из комнаты, оставив за собой шлейф думы о той самой землянике, породившей в голове девочки новую цель — попробовать ягоду.
Так в семье появилась традиция на ближайший месяц — регулярно ходить к поляне. Родители составляли Соне компанию не столько, чтобы попробовать ягоду, сколько за тем, чтобы дочь более не печалилась. Ежедневные прогулки и разговоры обо всем на свете поначалу были мимолетной радостью, пока в итоге не заменили вечерние прогулки по деревянному пирсу, о которых Соня грезила перед сном.
31 июня дневная жара сменилась вечерней прохладой. Солнце пощадило жителей Неудачино и скрылось за облаками. Соня вышла на улицу в джинсовых бриджах, любимой белой футболке с изображением луны и звезд, покрытых блестками, и отправилась в компании родителей проверить ягоду, которая должна была уже созреть.
Намеренно или нет, но отец подменил мечту девочки на более реализуемую: вкусить плод красных ягод хоть и было не сравнимой по величине мечтой с морем, но все же было целью, способной сгладить произошедшее. А поездка, хоть и не в срок, но все же состоялась. Одно лето — две мечты. Нечто из области фантастики, но это Соня поймет в далеком будущем.
Изображения сгенерированы в Midjourney.
Справка об объекте «Красная поляна»
Данный участок местности разделяет две деревни «Н» — Новопервомайское и Неудачино. Каждый на этой поляне сможет уйти с полной корзинкой полевой земляники.
