
За решёткой — глаза. Не горящие яростью, а потухшие от бесконечного ожидания. Фотографии собак за проволочными оградами — это хроника молчаливой преданности, разбитой о человеческое равнодушие.


Двухглавый Цербер не как стража преисподней, а как символ двойственности собачьей доли. Одна его голова помнит ласку человеческих рук, другая знает вкус пинков и голода.
Этот пёс повидал всё: и преданность, и предательство, слышал тысячи «гуляй» и «ко мне», но в его глазах — не ярость, а усталая мудрость.



Каждая проволока в его теле — как след от ошейника. Цепь, оставившая рубцы на шее, как морщины от прожитых лет.
