Бруталист. Ретроспектива модернизма

Концепция визуального исследования сосредоточена на анализе фильма «Бруталист» с архитектурной точки зрения. Однако при внимательном просмотре возникает ощущение, что фильм одновременно касается темы архитектуры и отходит от неё. Он словно обладает двойственным характером. Не случайно в начале мы видим перевернутую статую Свободы — это как бы намек на то, что фильм намеренно показывает мир с другой стороны, и происходящее не так очевидно, как может показаться. Перевернутый кадр служит метафорой: мир искажён, свобода иллюзорна, а история имеет цикличный характер. Вкратце, нестандартное и нешаблонное кино сложно поддаётся объяснению; его идеи можно лишь слегка приоткрыть, подобно тому, как можно дотронуться до вершины айсберга. Этот фильм действительно двуликий. И сложно ограничиться обсуждением лишь трёх аспектов. Он одновременно исследует архитектуру и её отсутствие, честность и ложь. Правда заключается в материале — бетоне, а ложь — в действиях людей. Здесь нет противоречия между этими понятиями, а скорее их соединение. Даже главный герой представлен двусмысленно, и его основное творение на необетованной земле символизирует как экстаз, так и трагедию зависимости. Он олицетворяет тьму и свет, тень и пустоту, создавая множество параллелей между кино и архитектурой.

Брутализм выступает здесь как аллегория. Фильм не просто о стиле, а о его провале: честность брутализма обернулась ложью, как и послевоенные социальные утопии. Архитектура становится каркасом геополитических катастроф, где «дом» утрачен, а фундаментом служат сделки и цинизм.

Визуальное исследование в первую очередь направлено на анализ фильма через призму средового дизайна и архитектуры, акцентируя внимание на таких аспектах, как связь с модернизмом, визуальные приёмы и исторический контекст. Тем не менее, сложно избежать обсуждения других тем, ведь это не просто фильм; он более многослойный. Режиссёр соединяет различные временные пласты, создавая реальность, в которой прошлое и будущее переплетаются. В целом фильм восстанавливает прерванную в американском кино традицию критики общественного устройства и делает это с монументальной силой. Кино становится критикой не только архитектуры, но и общества, которое продолжает строить мир на руинах.