Границы, среды и объекты в контексте фестиваля Burning Man
«Сила, которая течёт через зелёный стебель цветка, питает года моей юности; она же, которая вырывает деревья с корнями, и разрушает меня» (ptr).
(Дилан Томас)
Четыре человека едут сквозь пыль закатного солнца. Фото — Джулиан Уолтер, 2024, фрагмент
Концепция
В пустыне Блэк-Рок штата Невада на западе США есть город. Ежегодно в городе проживает около 70 тысяч человек. Они живут в небольших трейлерах на колёсах, в палатках, в построенных коммунах. Они не платят деньги за еду, услуги и любые удобства, предоставляемые в этом городе. Они живут за счёт обмена услугами и подарками друг-другу. Несмотря на небольшие размеры, город не спит и днём и ночью, совсем как мегаполис. Вот только есть один момент: города не существует ровно до того момента, пока в последний понедельник августа каждого года часы не отсчитают 00:00. После этого пройдёт восемь дней, настанет первый понедельник сентября и США отметит ежегодный День Труда, а города снова не станет. Утопия? Burning Man!
Если говорить по существу, это описание ежегодного мероприятия, которое проходит в США. Организаторы не спешат называть его фестивалем, это скорее эксперимент, попытка создать сообщество для радикального самовыражения. Внутри этого сообщества каждый полагается сам на себя и на друг-друга одновременно.
При этом Burning Man — это уникальный творческая среда. Каждый год внутри фестиваля устанавливается тематика, над которой предлагают подумать организаторы, и, если есть возможность, предлагается создать уникальный арт-объект, который впоследствии станет его частью. Многие произведения под конец события сжигаются, как и два основных символа Burning Man — храм и большая скульптура человека.
Burning Man проводится вот уже около 40 лет, начиная с 1986 года. И участников с каждым годом меньше не становится. Для многих это мероприятие обретает жизненно важный смысл, это как религия, к которой они обращаются вот уже многие годы своей жизни. Это событие длиной всего в неделю, которое заставляет людей проживать совсем другую жизнь…
Так какие же философские подтексты питают Burning Man с самого его основания? Почему это символ горящего человека, как в этом отражается собственное «я» каждого причастного? Почему именно такой город, именно в этой пустыне: как среда и границы трактуются внутри этого проект? Такие вопросы и становятся основной целью моего Визуального исследования.
Я поделила Визуальное исследование на три основные смысловые части, которые исследую поэтапно: основание фестиваля и его истоки, феномен образовавшегося города как специфической среды и роль человека как субъекта внутри Burning Man.
Источниками информации для исследования становятся тексты и интервью с официального сайта сообщества, газетные и новостные статьи. Фотоматериалы также взяты с официального сайта Burning Man, из новостей и газет, из статей, посвящённых исследуемому мной материалу.
С чего начался Burning Man? Философия огня, человек и храм. Как Ларри Харви и Джерри Джеймс решили «сжечь человека»
В 1997 году Ларри Харви, один из основоположников фестиваля, даёт речь в Неваде, которую в рамках своей магистерской работы документирует Ханс Саган. Ларри Харви делится мыслями и чувствами о том, как же так получилось, что в один момент в день летнего солнцестояния 1986 года они сожгли на берегу пляжа в Сан-Франциско большое деревянное чучело.
Ларри начал так: «… это было в высшей степени романтично. И вот <…> я проснулся в день солнцестояния и подумал: „Я устал от этого“. Поэтому я позвонил другу и сказал: „Давай… давай сожжём человека, Джерри“» (ptr).
На фото — Ларри Харви в 1990-м году, после сожжения деревянного объекта (фрагмент).
Относительно современная временная реконструкция первого деревянного человека на пляже Baker Beach в Сан-Франциско. Фото — Джош Лиз
Дальше Ларри рассказывает о своём впечатлении. Он понимает: то, что только что произошло, их перформанс, было словно «…второе солнце, спустившееся на землю…». Вокруг начали собираться люди, и Ларри показалось это очень знаковым и символичным моментом: это было абсолютно спонтанное сообщество людей, которон они создали. Это не были люди, пришедшие в галерею на выставку, не было запланированным показом и никто не пытался додумывать смыслы. Все спонтанные участники этого действия были чем-то большим.
Горящая скульптура на фестивале в 2017 году. Фото — Jim Urquhart для REUTERS, 2017
Так о чём же на самом деле, получается, «горящий человек»?
На этот вопрос не дают чёткого ответа и нынешние организаторы фестиваля. На самом деле, конечно, это очень многогранный символ, который можно и нужно трактовать по-разному. Для кого-то масштабный костёр становится точкой саморефлексии, кто-то ищет в этом глубинные смыслы и видит перед собой возрождение, для кого-то это символ жизни в моменте, когда ни вчера ни завтра уже нет, есть только сейчас.
Ларри в интервью делился своей историей. Когда-то, в один из первых годов, к ним подошёл человек и спросил, указав на деревянную модель человека, не беседку ли они строят. Лари пояснил, что происходит, тогда человек ушёл. Позже Ларри догнал его и заверил, что да, они всё-таки строят беседку. Зачем он это сделал? Всё просто: дело в том, что деревянный человек особенный для каждого по-своему. Тому человека было важно увидеть в нём беседку. А для Ларри и его группы он значил их всех вместе взятых, он буквально олицетворял в себе их сплочённость, внезапность и непосредственность.
Танцор огня на фестивале. Фото — Марли Уиндхэм-Герман, 2011
Выступление огненных танцоров на фестивале в последнюю ночь. Фото — Джон Керли, 2016
Символ огня в истории искусств всегда имела очень широкую интерпретацию. Данко превратил своё сердце в пылающий факел, чтобы нести его и освещать путь, огонь связан с Прометеем, феникс горит в огне и возрождается из пепла, огонь несут на открытии Олимпийских Игр… Огонь имеет широкий диапазон интерпретаций, от уничтожающих до, наоборот, дарующих и поддерживающих жизнь.
Когда Ларри описывал сожжение первой скульптуры в 1986, он сравнивал огонь со вторым солнцем. Так и есть! Когда речь заходит об огне в контексте горящей скульптуры человека, то это, как правило праздник жизни и существования в моменте.
Участник фестиваля во время процесса сжигания. // Взрывы фейерверка во время сжигания. // Все фото — Тревор Хьюх для USA TODAY, 2023
Взрывы фейерверка во время сжигания. Фото — Тревор Хьюх для USA TODAY, 2023
Процесс сжигания основной человекоподобной инсталляции происходит в последний вечер фестиваля. Всё время проведения фестиваля скульптура стоит с опущенными вниз руками, но когда приходит время, за пару часов до начала сожжения их поднимают. Инсталляция словно сама сдаётся участникам, призывая к началу действия. После этого всё затихает. Сожжение не сопровождается музыкой (только если она звучит из арт-каров участников). Фигура загорается и становится мощных костром, уносящим в даль прошлое и позволяющее забыть о будущем. Это акт любви к настоящему и по-настоящему счастливое событие.
Горящий Храм Сердца в последнюю ночь фестиваля. Фото — Скотт Лондон, 2023
Что ещё горит на фестивале? На первый взгляд это покажется противоречивым, но это — Храмы.
Первый Храм был построен в качестве арт-объекта в 2000 году, когда темой фестиваля было человеческое тело. Дэвид Бест и Джек Хэй построили его и приурочили к воспоминаниям об ещё одном строителе Храма, который до конца постройки не дожил, он разбился на мотоцикле. Тогда люди спонтанно стали оставлять внутри Храма пометки с воспоминаниями о нём. Так зародилась традиция сооружать их каждый год.
Храмы не приурочены ни к одной религии мира, они имеют своё, особое назначение. Это место, где каждый может выразить свою скорбь о прошлом и ушедшем, подумать о настоящем и возложить надежды на будущее. Это общественное пространство, по сути своей холст, где люди оставляют надписи и предметы о важном для них. В Храме не только скорбят об ушедших, но и не редко женятся. Это место души.
Храм Направлений. Фото — Ючжу Чжэн, 2019 // Храм Империй. Фото — Джеймен Перси, 2022 // Храм Храм Сердца. Фото — Скотт Лондон, 2023 // Храм Единства на закате. Фото — Джейн Ху, 2024
Сжигают Храмы тоже в тишине, но это тишина совсем другая. Это сожжение, в отличие от предыдущего, уносит с собой всё прошлое и всё то, что тянуло за душу. Храм — это способ попрощаться. В отличие от праздника жизни и веры в настоящее, это символ избавления от горя. Это символ жизни, длиной в неделю, которая сгорает вмести с этим храмом.
До и после сожжения Храма Галаксия. Фото — Джордж П. Пост, 2018
Но большая статуя человека и Храм — это ещё не всё, что в конечном итоге придаётся огню.
Огонь нередко выступает как символ соприкосновение с живым миром в арт-объектах и объектах искусства, которые участники привозят на фестиваль. Сжигать их, конечно, не обязательно, а можно продолжать выставлять вне фестиваля на всемирных выставках. Но тем не менее, многие участники предпочитают отдавать арт-объекты огню.
Инсталляция «Сожги Уолл-стрит» до и во время сожжения от бёрнера Отто Фон Дэнджера. Фото 1 — Алесь Прикрыл, фото 2 — Дэррин Харрис Фрисби, 2012
«Безумие» (от англ. Folly) до и во время сожжения от бёрнеров Department of Spontaneous Combustion. Фото 1 — Скотт Лондон, фото 2 — Билл Клеменс, 2019
В том, чтобы готовить объект к фестивалю в течение месяцев или года, а затем сжечь за несколько часов, есть много смысла. Как с Ларри и центральным объектом фестиваля — деревянным человеком, для авторов работ это концентрация на процессе. Это может быть прощание с чем-то личным или желание не останавливаться на том, что уже достигнуто. А где-то огонь может становиться частью работы, сполна раскрывающий её смысл.
Так, например, в работе «Армия людей», огонь позволяет по-новому посмотреть на восковых людей. Изначально, все фигуры выглядят одинаково, если смотреть издалека, но если подойти поближе, то зрителю откроются маски, которые сделаны с помощью 3D технологий. Они сняты индивидуально с настоящих людей. В таком случае мы считываем идею индивидуальности в толпе. Но вот в момент, когда авторы подожгли свою работу, перед зрителями открылись проволочные каркасы с яркими сердцами внутри, и идея ту же обретает ещё один смысл.
«Армия людей» до и во время сожжения от бёрнеров Майкл Кьюлла и The Rave Knights. Фото 1 — Мануэль Б Пинто, фото 2 (авторство не указано), 2019
Но на Burning Man огонь касается не только построек. Здесь есть профессия, в нашем мире в большинстве своём уже вышедшая из обихода из-за ненужности: фонарщики. Им удаляется особое внимание. А всё потому, что именно они каждый вечер зажигают в городе фонари, чтобы участники не терялись. Эта традиция пошла с 1993-го года, когда группа людей стала ставить на землю зажжённые фонарики, освещая дорогу к деревянному человеку. Они начинают церемонию зажжения каждый день в 17:00. Сейчас их количество насчитывает около 1000 человек, чтобы точно справиться с задачей по освещению всего города.
Почему это важно? Потому что, по-сути дела, из-за развития технологий и множества светящихся элементов самого фестиваля, зажжение фонарей с практической точки зрения давно не нужно. Но оно есть и оно стало традицией и настоящей церемонией. Это всё ещё глубоко связано с темой огня. Огонь в данном случае это указатель и проводник. Это символ того, что заканчивается день и наступает ночь. Огонь служит верой в то, что даже самая тёмная пустынная ночь не является мраком. Он каждый вечер и каждую ночь ведёт участников по тропе к большому деревянному человеку, чтобы не забывать о главной цели.
Фонарщики. Фото — Марк Менни, 2018
Фонарщики. Фото — Филип Сафарик, 2011
Что же в итоге получается с огнём на этом фестивале? В первую очередь, он, конечно, является символом мероприятия. Огонь позволяет читать и интерпретировать работы художников совершенно разными методами.
По-сути, огонь является индексальным символом Burning Man, что заложено уже в самом названии. Мы знаем, что нас ждёт огонь, значит, готовы ожидать чего-то, что он нам раскроет. А раскрыть он может всё ещё самое разное. Для кого-то это станет прощанием, для кого-то — надеждой на будущее, кто-то обретёт для себя новые смыслы, а кто-то наконец-то просто отпустит всё и будет счастлив хотя бы на протяжении фестивальной недели.
Феномен утопического города как специфической среды обитания
В 1990 году, когда сжигание статуи на пляже Сан-Франциско стало ежегодным событием, а людей, собравшихся посмотреть, становилось всё больше и больше, организаторами было принято решение оставить Baker Beach и найти другое место. Предпосылок было несколько. С одной стороны это органы правопорядка, которые вмешались в сожжение, потому что устраивать такое на пляже было ничуть не безопасно, учитывая, что высота статуи в 1990 году составляла 12 метров. А потом появились зрители, которых тоже было не мало. И для многих из них, по словам Ларри из всё той же речи в Неваде, это было просто шоу, когда для них, как для создателей, это было чем-то вроде ритуала. Из-за просьбы полицейского было решено не сжигать статую, но кому-то из толпы такое пришлось не по вкусу, поэтому дело едва ли не обернулось серьёзной дракой.
Было принято решение перевезти статую в пустыню Блэк-Рок в Неваде. Тогда к ним подключилась арт-группа «Какофония», и набрав около 80 человек, они все двинулись на новое место сожжения.
Пустыня Блэк-Рок, штат Невада, США. Фото — Ikluft, 2005
Один из участников объединения «Какофония», который принял участие в первом выезде в пустыню, описал, каково было почувствовать столкновение с совершенной пустыней после привычной жизни в городе. Луис М. Брилл писал: «Это было нечто большее, чем уход от городской культуры и отказ от городского воспитания. Восемьдесят человек внезапно стали восьмьюдесятью друзьями, которые заботились друг о друге, взяли на себя обязательство следовать за этой странной деревянной статуей в пустыню и жить с ней вплоть до её последних мгновений, когда дерево должно было превратиться в пепел и дым» (ptr).
Первое сжигание деревянного человека в пустыне Блэк-Рок в 1990-м году. Фотографии из официального сайта Burning Man
У объединения «Какофония», по словам Луиса, был специальный термин для таких мероприятий — «погружение в зону» (от англ. Zone Trip). Это в полной мере описывает процесс взаимодействия человека и среды, внутри которой он находится. Луис писал: «Зона была каким-то другим измерением, это могло быть прошлое, будущее, что-то странное, это не имело значения. Мы собирались туда, мы собирались бросить ей вызов и стать лучше благодаря этому» (ptr).
Блэк-Рок Сити, вид сверху. Фото — Уэйн Стадлер
Пустыня Блэк-Рок — это дно высохшего озера на северо-западе штата Невада. Площадь пустыни составляет 2600 км² при длине 110 км и ширине 32 км. Это место необычно своим притяжением. Огромная площадь «ничего» на многие километры вперёд и назад. Первые участники фестиваля сравнивали опыт пребывания здесь с выживанием. Всё, что было тогда в пустые — это горячие источники. В остальном, они могли только сливаться с окружающей средой, встречая рассветы и провожая закаты, бродяжничая по пустыне, всматриваясь в далёкие горы, обрамляющие местность, и удивляясь широте неба над головой. Первая деревянная статуя стояла чуть поодаль от разбитого лагеря, чтобы всегда была возможность совершить «паломничество» к ней. И вот, когда первая скульптура в 1990-м году была сожжена, Луис писал, что все участники единогласно решили для себя, что вернуться сюда ещё и ещё раз.
Интересно, что Луис в своём рассказе описал ещё один ритуал, который вся группа 1990-го года сделала, прежде чем вступить в пустыню. Они перешли черту. Когда группа впервые вышла из машин, один из участников начертил на песке пустыни черту, которую они все перешил. И тогда все поняли, что больше находятся не в Канзасе. Они называли этот ритуал «воротами в Зону» (от англ. Zone Gateway). Они вступили в зону нового дома для их деревянного человека.
На фото — церемония пересечения границы на краю пустыни в 1990-м году. Фото с официального сайта
Вид на Блэк-Рок Сити с 6-ти часовой улицы. Фото — Дункан Роулинсон, 2024
Карты Блэк-Рок Сити 1998, 1999, 2005 и 2024 по порядку. Фото с официального сайта
Как устроен Блэк-Рок Сити сейчас?
Первое зонирование началось в 1997 году, когда население выросло настолько, что без хорошего зонирования было просто не обойтись. Тогда город был построен буквой «V», а не «C», как сейчас. Но деление на тематические улицы и лагеря началось уже тогда.
Но, с точки зрения границ, интересно рассмотреть именно С-образную модель города, которую ввели в 1998 году. Уже тогда было предложено поделить улицы по системе временного циферблата для более простого ориентирования внутри. В 1999 году темой года становится «Колесо Времени» и план города принимает форму часов. Затем каждый год план меняется под определённую тематику вплоть до 2005 года, когда город разросся настолько, что удобнее всего было ввести одну основную концепцию города. Тогда была оставлена С-образная модель города с улицами-часами, а под тематику года теперь меняют только название улиц и районов.
Деревянный человек всё ещё остаётся стоять в центре города, чтобы можно было продолжать совершать акт паломничества к нему. Храм располагается сразу позади него.
Блэк-Рок Сити в 2024 (1 и 2), 2023 и 2019. Фото по порядку — Скотт Лондон, Эмбер Рейнольдс, Тулио Вера и Мануэль Б. Пинто
А что ещё важно знать об устройстве города-утопии? То, что этот город по-сути своей призрак. С 2019 года проект принимает участие в поддержке сохранения особой экосистемы местности. Именно поэтому сложилось основное правило: абсолютно всё то, что привозится на фестиваль, увозится с собой. Каждый раз после завершения фестиваля специальные люди обходят всю территорию мероприятия и собирают все те мелочи, которые оставили люди, чтобы пустыня навсегда оставалась пустыней.
В городе случаются множество стихийный происшествий. Это дожди и постоянные пыльные бури. Но бёрнеры принимают среду именно такой, не пытаясь воздействовать на неё. Они закупаются всем необходимым, чтобы переживать погодные условия самым комфортным и экологичным образом.
Мельница пространства (от англ. Space Grinder) от Адама Фрейя. зеркальная спираль, приводимая в движение ветром пустыни. Пример взаимодействия с пространством. Фото — Дункан Роулинсон, 2024
Так что же такое Блэк-Рок Сити для бёрнеров? Отказ от городской суеты и приобщение к чему-то большему и природному? Это опыт первооткрывателей, которые понимают, что прямо сейчас сами творят историю? Или это путь единения с пустыней и её масштабами?
Тогда, в самые первые годы проведения фестиваля, для людей территория пустыми значила нечто священное, на чью местность они вступали и приносили свои обряды. Это был новый дом для их деревянного человека, новый дом и для них самих.
Но в этом вопросе есть один интересный нюанс: это факт неплодородности пустыни. По-сути, она не может дать людям ничего материально-полезного, а как-будто наоборот, больше забирает. Но участники едут именно туда и нисколько не жалуются. Они не просто бережно сортируют отходы, а куда больше — они стараются не проливать на землю лишнюю влагу. В данном случае бёрнеры не стремятся менять природу, не стремятся получить от неё что-то. Они живут с ней бок о бок, приспосабливаясь ко всем прихотям пустыни. Бёрнеры чувствуют влияние среды на себя, и в какой-то момент границы между ними стираются. Они сами становятся этой средой, её, казалось бы, единственной маленькой эко-системой. А всё потому, что в какой-то момент огромная пустыня стала единственным местом, позволившим группе людей обрести покой в настоящем, наблюдая за огромным костром от горящей деревянной статуи.
Этот городок, являющийся временем сам по себе, существуя где-то вне нашего мира. Может, мы называем это утопией потому, что такое слияние невозможно только для нашего «измерения» и для нашего течения времени.
Роль человека и общества внутри Burning Man
Если отталкиваться от концепции фестиваля, который на самом деле вообще можно назвать своего рода перформансом или социальным экспериментом, то возникает вопрос: а какую роль в нём всё-таки играет человек? В данном случае каждый участник это объект или субъект? И как строиться модель общества?
Чтобы разобраться с этим вопросом, следует снова обратиться к Ларри Харви и 10 принципам фестиваля, который он составил в 2004 году. Это 10 базовых принципов, которым должны следовать все участники. Я обращусь только к тем принципам, которые помогут раскрыть заданный мною вопрос.
Две женщины танцуют перед инсталляцией «Нарушая правила» от Коди Смита и Looking Up Arts. Фото — Кейт Бил, 2023
Начну с двух принципов, важных для рассмотрения в контектсе темы: Дарение и Радикальная уверенность в себе. Это один из удивительных фестивальных парадоксов: здесь каждый ответственен сам за себя, но при этом каждый зависит друг от друга. Как так получилось? Дело в том, что ответственность за все свои действия каждый человек несёт сам и заботится о себе каждый тоже сам — это предписано в правилах. И это работает должным образом: на Burning Man очень мало случаев, когда люди ведут себя абсолютно безумным и безрассудным образом, ведь каждый понимает, что помощи ждать будет особо неоткуда. Разумеется, на фестивале присутствуют дежурные службы спасения для экстренных случаев, но это всё равно не позволяет участникам расслабиться.
А как же тогда каждый зависит друг от друга? Всё просто, это правило дарения, услуга за услугу. В обществе Burning Man нет денег. И каждый участник, который едет на фестиваль, это понимает и принимает, готовый помогать. Более того, это получается как настоящий рабочий день, когда ты готовишь кому-то еду или организуешь для всех баню. Но факт остаётся фактом, схема работает: каждый зависящий сам от себя не выжил бы без других, как и ровно наоборот.
Люди наблюдают за восходом солнца с крыши арт-кара «Скучающий председатель». Фото — Джулиан Уолтер, 2024
Теперь о Радикальном Самовыражении. На Burning Man, несмотря на рассуждения выше, есть ещё одна ценность: индивидуальность и неповторимость. Дело в том, что в этом альтернативном сообществе, чтобы быть вместе со всеми и не выделяться, нужно быть как можно более экстравагантным и индивидуальным. Самым наглядным образом этом мысль прослеживается в костюмах и машинах участников.
Участники убираю пустыню. Фото — Дункан Роулинсон, 2024 // Участники фестиваля около «Банана для масштаба» от Кэролайн Камм. Фото — Джейн Ху, 2024
Андресса в роли зеркальной женщины, выступающая в проекте от Morteza Ansari и Konoon Studio. Фото — Алесь Прикрыл, 2023 // Эрик Доссантос. Фото — Джеймен Перси, 2023
Бруна Абру. Фото — Манон Ниффелер, 2019 // Бонни Морган. Фото — Джеймен Перси, 2019
Арт-кар «Стучащие Зубы». Фото — Рэнни Викес, 2024 // Тай Экли в своём арт-мобиле Slipper. Фото — Джордж Пост, 2024
Есть ещё пару принципов: Участие и Непосредственность. В первом случае Лари имеет в виду следующее: изменение самосознания каждого человека может произойти только при условии полного погружения в «игру». От каждого ожидается полное включение в жизнь общества. Ведь изменения происходят только благодаря действиям.
Под непосредственностью Ларри подразумевает собственный взгляд на всё. Деревянный человек вполне может быть вашей беседкой. Именно поэтому все арт-объекты в рамках фестиваля стоят без подписей и табличек, вы свободны в своих мыслях и действиях. Это всё сводится к стремлению преодоления барьеров между реальностью и собственным «я». Для понимания себя как человека и объекта во всех смыслах.
«Мерцание» от Iron Monkeys. Фото — Фрэнк Роберто, 2024 // «Расплата» Джулии Джером. Фото — Чайна Герлинг, 2024
Волшебный гриб Алисы от Пабло Робертсона. Интерактивный арт-объект для размышлений. Фото — Фрэнк Роберто, 2024
«Небьюла Райдер, Голди и Минни» от Адриана Лэндона. Фото — Фрэнк Роберто, 2024
А ещё есть правило, касающееся окружающей среды. Оно о том, чтобы не оставлять следов. Об этом было ранее, но как подойти к такому вопросу с позиции размышления о роли человека? Правило простое: нужно увезти обратно с собой абсолютно всё без исключения, что было взято на фестиваль. Потому что среда, в которой проходит Burning Man, это обособленное от привычного нам мира и временного измерения пространство. Всё то, что принадлежит одному измерению, не может быть использовано в другом. Это может быть объяснением тому, что одежду на фестиваль как правило покупают отдельно, а потом выбрасывают из-за непригодности ношения её в «нашем» мире. Человек в этом случае выступает как посредник между мирами.
Контейнеры в лагере переработки. Фото — Диего Разера, 2023
Бёрнеры несут банки в лагерь переработки. Фото — Эмбер Скелли, 2022
Группа людей, собравшихся сделать фото. Сзади виден небольшой забор-сетка для ловли улетевшего мусора. Фото — Кейт Бил, 2022
В итоге, где же на этом фестивале проходит граница между личным и общим? Что в себе несёт каждый человек на Burning Man? Определённо, каждый на фестивале является как творцом, так и впитывающей губкой. Свобода самовыражения делает своё дело. Если человек чувствует себя комфортно и защищёно в такой среде, он готов делиться всем, что у него есть и работать на благо других, понимая, что те другие действуют по такому же принципу. Здесь каждый человек ценен исключительно как индивидуальность, но границы между единицей и множеством достаточно стёртые. Если смотреть «свысока», то каждый человек — это субъект, сформировавшийся и принявший правила игры общества, порождённый обстановкой. Атмосфера Burning Man отсеяла внутрь городка таких людей, работая с ними внутри. Но и здесь без парадоксов никак, потому что каждый участник при этом сам формирует себя. Каждый человек сам собой создаёт Burning Man, внося смыслы во всё происходящее, создавая арт-объекты и поглощая их содержание. Получается, что человек здесь своего рода эко-система, поддерживающая сама себя и окружающую среду. А во главе угла стоит самопознание и непосредственное восприятие происходящего.
Заключение
Фестиваль Burning Man — это экспериментальная концепция идеального общества, в основе которой ценности индивидуализма и доброй воли обмена. Здесь каждый найдёт для себя ответ на тот вопрос, который волнует именно его, главное, знать как и где смотреть. Burning Man это уникальная творческая среда, границами которой становится заборчик-сетка для ловли улетающего мусора, переход в «другое измерение» и внутреннее осознание происходящего внутри каждого участника. Это огромная пустыня, одновременно являющая собой арт-среду, внутри которой раз в год из ниоткуда появляется город и исчезает также в никуда.
Burning Man — это символ огня. Он позволяет сжигать прошлое и будущее, чтобы наконец-то остаться в настоящем и совершенно по-новому посмотреть на мир. Это множество людей, объединённых одной идеей. Они хотят видеть, как вокруг них горит всё, а они в это время будут строить около пожаров своё существование. Они меняются сами и меняют всё вокруг, это и творцы, и ученики одновременно. Наверное вот они и есть те самые люди, которые «горят».
Сожжение Храма в конце фестиваля. Фото — Дункан Роулинсон, 2024
Библиография и источники изображений
