2.4. Заземление
(рис. 80, 81, 82) Василиса Лебедева «Хроники заземления», Этап 1, 2022
До проекта Василиса и Анна были далекими знакомыми, но внезапно обнаружили, что готовят похожие проекты памяти своих мам, на почве их параллельной любви к выращиванию растений, и после этого объединили усилия.
Изначально проект был проектом памяти, но в процессе разработки в купе со внезапно настигнувшей войной, художницы поняли, что главный вопрос, это что именно ты засеиваешь — жизнь или смерть. И они выбрали засеивать жизнь. Василиса засеивала жизнь мамиными любимыми растениями, а Анна — мамиными любимыми овощами.
На разных этапах художницы разъединялись и воссоединялись снова, закольцевав события совместным ужином из урожая Анны, сервированным цветущими растениями Василисы.
«Хроники заземления» художницы: Василиса Лебедева и Анна Тарарова город: Москва сезон: весна-лето 2022 медиум: серия мероприятий, коллективные практики
ОБОЗРЕВАЕМЫЕ ПРОЕКТЫ
Этап 1: резиденция дата: весна 2022 место: ЦТИ Фабрика медиум: засеивание и выращивание рассады, исследование
Этап 2: личные проекты дата: лето 2022 место: площадки институций медиум: персональные выставки-документации
Этап 3: совместный ужин дата: осень 2022 место: ЦТИ Фабрика медиум: совместное действие
ХРОНОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРОЕКТА И ЛИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ ХУДОЖНИЦ
«От наших мам осталась их любовь к растениям и библиотека пустых пакетиков из под семян».
[Василиса] Все началось с того, что у нас у обеих умерли мамы, и от них осталась их любовь к растениям, и целая библиотека пустых пакетиков из под семян.
До проекта мы с Аней виделись всего пару раз в жизни. Она написала мне про свой проект с вопросом куда с ним податься. Я ей сказала «подожди, у меня похожий проект» и мы решили делать его вместе. Потом мы увидели опен-колл и решили попробовать. Сейчас мы настоящие подруги, но это подружество началось исключительно с началом этого проекта.
Мы подали заявку в резиденцию на ЦТИ Фабрике. Подали проект, который назвали «Хроники заземления». Сначала проект был маленьким, но потом начал разрастаться (и все никак не прекратит это делать) и генеральное название всего, что произошло в итоге — именно это.
Проект номинально состоит из трех частей: первая — этап самой резиденции, наши совместные практики по выращиванию растений, вторая — более личная, это наши персональные выставочные проекты, а третья — это совместный ужин. Сначала я расскажу о том, что делала Аня, а потом уже о том, что делала я.
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ПРОЕКТА
«Цинии у меня дружно взошли, а потом дружно решили подохнуть. Я описывала в дневнике свои чувства по этому поводу».
[Василиса] Аня решила сделать посадку рассады, ее проращивание. А также, такие, своеобразные, грядки. Она брала большую фанеру, куда впоследствии приклеивала пустые пакетики из под семян, которые у нее остались от мамы. У нее было около 220 пакетиков. Она закупила почти такие же семена и проращивала их. Было около 400 саженцев. И после резиденции, на открытии выставки, она раздавала эту рассаду.
(рис. 83) Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] Попутно, во время резиденции, у нее родилось много идей по поводу итоговой реализации. Она поняла, что будет делать это перформативно, угощать чаем зрителей. Потому что резиденция накладывалась на годовщину смерти Аниной мамы. И в день, когда мы начали выставку получились такие поминки-годины.
(рис. 84) Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] К своим работам она сделала таблички-эксплиации, которые можно было вонзать рядом со своей рассадой. К ним шли большие листы-экспликации с описанием сорта, как за ними ухаживать, какого размера они вырастут и история самого растения. Она додумывала историю каждого сорта. Например, у нее был томат «Бычье сердце», и она говорила: «Ну, это естественно Быков» — антропоцентризм в действии, но, так или иначе, к каждому растению она относилась как к другу.
(рис. 85, 86) Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] Моя часть работы состояла в том, что я делала клумбу. У мамы, после переезда в Москву, не осталось дачи, но проявилась территория перед домом, которую она разбивала на дикие клумбы. И это повторялось при каждом переезде. А после поездки во Францию, она сказала что на ее клумбе будет такая же рассадка как в саду Жаверни в Париже. Поэтому это стало названием моей клумбы, как называлась последняя мамина клумба.
(рис. 87) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] Я купила почти такие же семена как у нее. Посадила, что-то проросло, что-то не проросло, это было мучительно. Какие-то цветы я в итоге покупала, какие-то мне приносили. В итоге я сделала клумбу во внутреннем дворике на «Фабрике» и она, наверное, сохранится там на многие года, пока я не устану за ней ухаживать и пока «Фабрике» она не надоест. Также, у меня от мамы осталось много цветов, которые она летом высаживала на грядку, а осенью обратно в горшок. Много луковичных растений. Их я тоже туда посадила.
(рис. 88) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] Мы с Аней вели наши ежедневники, о том что мы делаем, что у нас получается, что вянет, что растет. Например, цинии у меня дружно взошли, а потом дружно решили подохнуть, я описывала в дневнике свои чувства по этому поводу.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ ПРОЕКТА
»… дикие клумбы — это диверсионная практика бабушек-активисток».
[Василиса] Вторая часть была более личной, каждая делала свой проект. Аня делала ежедневник, фиксировала прогресс растений и этапы работы.
(рис. 89) Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 2, 2022
[Василиса] Я исследовала дикие клумбы, это тоже такая диверсионная практика бабушек-активисток, фотографировала их и придумывала типологию. Какие цветы они используют, какие типы посадки, какие оградки. Я придумывала свои названия: ширенговая посадка, круговая или коммунальная квартира.
(рис. 90, 91) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 2, 2022
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ПРОЕКТА
«Мы решили сделать праздник урожая».
[Василиса] И третью часть мы снова провели вместе. Она была однодневной. Мы решили сделать праздник урожая. Собрали все урожаи, которые у нас были, позвали всех, кто участвовал в рассаде, кому она была роздана, кто просто хотел прийти. Я собрала свои цветы и мы сделали общую сервировку стола. Это получилось случайно, но символично, что это был следующий день после годовщины смерти уже моей мамы. Получается, что мы закольцевали все эти события.
(рис. 92, 93) Василиса Лебедева, Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 3, 2022
ВЛИЯНИЕ ВОЙНЫ НА ПРОЕКТ
«Что мы сеем?».
[Василиса] У нас был такой негласный лозунг, очень связанный с темой начавшейся войны: «Что мы сеем?». Когда засеивается смерть — вырастет смерть, а мы решили засеивать жизнь. И семена для нас это что-то созидательное.
Кстати, этап засеивания в мае назывался «Труд! Май! Прорастай!», потому что слово мир было морально запрещено.
Еще у меня была серия работ, во время второго, личного, этапа, которая называлась «С черного листа». Понятно, что после всех этих событий нам придется очень долго выкарабкиваться из мрака.
(рис. 94) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 2, «С черного листа», 2022
[Василиса] Я пыталась сама для себя понять как из него вылезать. И засеянные семена, если присматриваться, немного похожи на пули, ростки семян выглядят как тело человечка, которое проросло, росточек. Это ложилось на эту военную историю, как после того, как обматерить, русским солдатам женщины выносили и давали горстку семечек и говорили «вот умрешь, они взойдут на твоей могиле, так тебя хотя бы найдут». С тех пор подсолнух стал символом войны и странного соединения жизни и смерти.
Также, был натюрморт, наверное, его можно назвать Голландским, он состоял из цветов, которые символизируют смерть: мак (символ жертв Первой мировой войны), гвоздика (символ жертв Второй мировой войны), черные тюльпаны (символ жертв Афганской, Чеченской войн, а также жертв всех локальных конфликтов), и подсолнух (символ жертв нынешней войны).
(рис. 95, 96, 97, 98, 99, 100) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 2, «С черного листа», 2022
РОЛЬ ИНСТИТУЦИИ В ПРОЕКТЕ
«Они не прогоняли нас — это было их основной функцией».
[Василиса] «Фабрика» предоставила нам место и доступ к нему 24/7, мы могли быть там когда угодно, но иногда нужно было предупреждать. Они дали нам фито-лампы, хотя некоторые мы сами купили. Они были готовы приходить и поливать наши цветы когда нужно, но мы этим особо не пользовались. Когда мы начали участие «Фабрика» еще не подтвердила клумбу, женщины, с которыми мы контактировали, постепенно радовали свое руководство нашими идеями, хотя проект рос как на дрожжах. Мы сначала сказали, что мы просто вырастим рассаду, а потом «а может мы у вас и раздадим?», «а может мы у вас и посадим?». Но по факту, эти женщины сами договорилась с «Фабрикой» об этой клумбе, потом договорились чтобы она могла быть там год, а потом пришли к тому, что можно вообще ее не убирать. Также, они помогли нам с пиаром и печатью. И не прогоняли нас — это их основная функция. И тогда мы уже начали забрасывать удочку по поводу осеннего чаепития. Поскольку на осень была запланирована уже другая программа, третий, осенний этап проекта, проходил на каком-то исключительном доверии, так как мы были там без присмотра.
ОТНОШЕНИЕ К РАСТЕНИЯМ И ИХ РОЛЬ В ПРОЕКТЕ
«Раздача рассады была поводом, поговорить не о войне, а о жизни».
[Василиса] Наши проекты посвящены нашим мамам, но так получилось, что Анин проект стал обрастать темой сада и дачи как места, где разные поколения, иногда с очень разными взглядами на политику и жизнь, встречаются и сосуществуют. И раздача рассады была поводом, поговорить не о войне, а о жизни, с теми поколениями, с которыми обычно ты не можешь найти общий язык из-за всех событий, связанных с войной. Растения помогали в том, чтобы все немного прекратили враждовать между собой. И это откликалось. Приходили девочки, а потом приводили своих мам показывать наш проект. Они приходили с мамами и бабушками и вместе рыдали над перчиками, или мамы с дочками вместе везли Анино растение на дачу к бабушки и разговаривали там, это было поводом для того, чтобы семьи внутри самих себя перестали враждовать. И это работало. Мы не ожидали, что это откликнется у такого количества людей. Мы не думали, что наша рассада будет кого-то сильно интересовать.
[Василиса] А еще, Аня говорила, что чувствует себя фашистским диктатором, когда ей приходится удалять из рассады более слабые ростки (чтобы другие выжили), поэтому я их подбирала со словами «я их приючу тут, у себя на грядочке». И кого-то я вырастила, а кого-то у меня взяли именно потому, что они слабые, чтобы их выходить.
ФОРМАТ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ СО ЗРИТЕЛЕМ
«Это про то, чтобы люди прочувствовали общность друг с другом, а не про сами работы. Работа с растениями стала медиумом в работе, а не целью или результатом, хотя изначально было не так».
[Василиса] На самом деле, на всех этапах подготовки проекта нас сопровождали какие-то чудесные события. В самом начале я пришла в магазин рядом домом, обычный магазин семена-цветы, просто прицениться. Мне там очень помогла продавщица, несмотря на то, что я пришла только за парой пакетиков семян и землей, она надавала мне семян на 6000 рублей и сказала «ну, потом принесешь». Я даже не сказала ей никаких данных о себе, ни как меня зовут, может быть я вообще мошенница. И сейчас, когда я хожу мимо этого магазина, мы всегда с ней здороваемся, она очень включенная. Она много чего мне советовала. Ане помогал ее сын с обрезкой растений, мне помогали студенты поливать рассаду, участники йога-практики могли делать занятие и взять растение с собой, или удочерить помидорчик. При высадке мне муж помогал вскапывать грядку и в принципе это был такой, открытый диалог. И все растения, которые мы раздавали — это буквально — искусство начало расти на другом подоконнике. И в самом конце, во время ужина, кто-то принес его в виде маринованных огурчиков, а кто-то в виде баклажановой икры, и это было круто.
(рис. 101) Василиса Лебедева, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] А вот насчет моей клумбы, я призывала людей сажать в нее свои растения, а также была морально готова, что кто-то может из нее что-то своровать. Но не произошло ни одного, ни второго. И не могу сказать, что кто-то поливал ее кроме меня, хотя одно подозрение есть.
А на последнее застолье к нам приходили абсолютно посторонние люди и нашей целью была не констатация завершения самого проекта, а тот диалог, который возникал, подведение итогов в разговоре. И на открытии тоже основной целью были те разговоры, которые мы говорили, чем сами проекты. Мы очень хорошо это понимали. Какие-то диалоги нам удалось фиксировать, какие-то остались в наших сердцах. В этом смысле у нас сместился ракурс с наших выращенных работ на то, что основной работой стала сама поднятая тема в ходе разговора, и поддержка которую мы дали и получили. «Хроники заземления» именно про то, чтобы люди прочувствовали общность друг с другом, чем про сами работы. Работа с растениями стала медиум в работе, а не целью или результатом, хотя изначально было не так. Это произошло где-то в середине проекта и мы обе это почувствовали и поговорили об этом.
(рис. 102, 103, 104, 105) Анна Тарарова, «Хроники заземления», Этап 1, 2022
[Василиса] Потому что изначально — это был акт памяти и шок от происходящего, попытка не сидеть в бездействии, а что делать — ты не знаешь, поэтому делаешь что можешь — семечку посадить ты все еще в состоянии, принцип маленьких шагов. Все трансформируется с течением времени. Военная ситуация развивалась, и оказывалось, и что это заземление не только для нас самих, но и для всех, кто хочет, чтобы с ним этим поделились. Поэтому мы приглашали людей, чтобы они могли приходить и ухаживать за рассадой вместе с нами, чтобы это стало коллективным действием. Мы поняли, что это для нас и является самым ценным, не очень важно что у нас там вырастет — хотя это было изначальной целью, гораздо важнее коммуникация, которая происходит вокруг этого. Именно она лечит и помогает.
»… не очень важно что у нас там вырастет — хотя это было изначальной целью, гораздо важнее коммуникация, которая происходит вокруг этого. Именно она лечит и помогает».
